Вот и наступил победный сорок пятый год. Шестьдесят лет назад это было отнюдь не очевидно. Зимой 1945 года ожесточенные бои продолжались на всех фронтах второй мировой войны. Конечно, военно-политический перевес союзников над Германией и Японией не вызывал сомнения, но у немцев и японцев еще оставались силы, чтобы, если не выиграть, то затянуть войну. Судите сами, Германия лишилась большей части зарубежных сырьевых ресурсов, но располагала еще довольно мощной производственной базой, максимально использовался собственный потенциал и военная промышленность Дании, Австрии, значительной части Норвегии, Голландии, Польши, Чехословакии. Японцы же вообще сохранили всю военную промышленность, как в метрополии, так и в Китае. Германская промышленность ускорила и увеличила выпуск важных для оборонительных боев 88-мм противотанковых пушек, 120-мм зенитных орудий, 210-мм и 300-мм минометов. Массово выпускались «Фаустпатроны» – эффективное противотанковое оружие ближнего боя. Ежемесячно с конвейера сходило 800 самых современных танков и 1000 штурмовых орудий. Было выпущено более 1000 реактивных самолетов. Продолжался выпуск самолетов-снарядов ФАУ-1 и ракет ФАУ-2. Одна за одной, со стапелей сходили крейсерские подводные лодки. Проводились эксперименты по запуску баллистических ракет с подводных лодок. Велись работы по созданию межконтинентальной баллистической ракеты А-9 и атомному оружию. Так что Гитлеру затягивание войны еще позволяло надеяться хоть на какие-то положительные перспективы. Сложности наблюдались с людскими резервами, но и здесь сделано было почти невозможное. К началу 1945 года Германия располагала вооруженными силами в 7 млн.476 тыс. человек, в том числе 5 млн.343 тыс. в действующей армии. По-прежнему большая ее часть воевала на Восточном фронте. Здесь находилось 3 млн.100 тыс. солдат и офицеров, 28500 орудий и минометов, 3950 танков и штурмовых орудий, 1960 боевых самолетов. Не следует забывать и о дислоцированной в Германии резервной армии, о которой почему-то предпочитают умалчивать современные западные исследователи и уж, конечно, бывшие военачальники вермахта. А ведь это более 2 млн. человек, 2700 орудий, 1090 танков и 930 боевых самолетов. Думается, умалчивают потому, что основная часть этих сил была использована против Красной Армии. Слов нет, сил и средств у Германии было меньше чем в 1944 году, но ведь и линия фронта сократилась почти в три раза, да и защищать немцам предстояло не завоеванные территории, а дом родной.   То, что враг еще силен, понимали и в Москве, и на Западе. Красная Армия в начале 1945 года насчитывала 11 млн.556 тыс. человек, в том числе в составе действующей армии на западных, южных, дальневосточных границах и в резерве Ставки ВГК имелось 9 млн. 412 тыс. человек, 144200 орудий и минометов, 15700 танков и САУ и 22600 боевых самолетов. Против гитлеровской Германии мы сосредоточили 6 млн. солдат и офицеров, 91400 орудий и минометов, 2993 реактивные установки, около 11000 танков и САУ, 14500 самолетов. Англичане и американцы держали против Германии 98 полнокровных дивизий. Это 5 млн.200 тыс. человек, 45500 орудий и минометов 15100 танков и САУ, 15000 боевых самолетов. Еще более 1 млн. человек составляли силы французов, канадцев, индийцев, поляков и других союзников, вооруженных десятками тысяч орудий, тысячами танков и самолетов. Силы сопоставимы с Красной Армией, но им противостояла лишь одна треть немецких дивизий. Две трети были брошены на Восточный фронт. Преимущество над немцами, особенно у союзников, было многократное, и тем удивительней казались цели, которые ставили перед собой мы и наши союзники. Ставка ВГК, советское руководство были нацелены   на победоносное завершение войны в результате всего одной кампании. Союзники же допускали окончание войны и в конце года. Разница принципиальная. Западные союзники не спешили. Они были готовы методично разрушать авиацией инфраструктуру Германии, по возможности также авиацией и артиллерией подавлять оборону противника. Что ж, они могли себе это позволить. Конечно, Англию бомбили (в 1945 году весьма редко и слабо –С.К.), она воевала уже несколько лет в Африке, на морских коммуникациях, несколько месяцев в Европе. Но собственно метрополия избежала войны на своей территории, и страна жила и работала только с некоторыми военными ограничениями. Не более того. США же вообще воевали за тысячи миль от своих границ. И Англия, и США в 1945 году боле половины своих   вооруженных сил держали в глубоком тылу внутри страны и не привлекали к боевым действиям. Военная промышленность, особенно США, только   к 1945 году раскрутилась на полную мощь, и приносила баснословные прибыли, Победа была неизбежна. Так куда спешить? Я специально заостряю внимание на этом вопросе, ибо в последнее время бесчисленное количество наших доморощенных «исследователей» войны дружно настаивают на том, что и нам некуда было спешить, что и мы должны были не спеша, с малыми потерями добить погибающего врага. По их мнению, разумеется, Сталин и его бездарные полководцы угробили тысячи и тысячи жизней солдат, бросая их в кровавые схватки в самом конце войны. Эта фарисейская забота о жизни простых солдат и офицеров не только поражает, но и возмущает. Да, Красная Армия была сильна, как никогда, военная промышленность СССР и помощь по Ленд-Лизу действовали выше всяких похвал. Но страна, многострадальный народ напрягались из последних сил. Десятки миллионов погибших, угнанных в рабство, практически полностью разрушенная инфраструктура всей европейской части страны требовали немедленного восстановления. Государство не может существовать в таком виде долгие годы, а война высасывала последние силы. Конечно, мы сразу же начали восстановительные работы, появились первые признаки мирной жизни. В 1945 году у нас уже работали по полной программе все не только военные, но и гражданские ВУЗы и средние учебные заведения, была расширена бронь не только на оборонные, но и гражданские предприятия и учреждения, и все же в тылу не хватало рабочих рук для самых необходимых работ. Фронт, действующая армия беспощадно требовали новых и новых пополнений. Мы начали призывать юношей 27-го и 28-го годов рождения, а рождаемость в стране снизилась до недопустимого уровня. Как же тут можно было даже думать, о каком-то неспешном завершении войны? Это сейчас, лежа ни диване, или сидя в тепле у «сокровищ» Интернета, можно пространно рассуждать о том, стоило ли штурмовать Будапешт, Кенигсберг, Берлин, а не луче ли было дождаться сдачи врага на милость победителя. Ужасно, но подобные фантазии обсуждаются на самом серьезном уровне. Ужасно! Тогда, в 1945 году, у всех:   солдат и маршалов; рабочих у станка и сеющих на себе деревенских баб; ученых, учителей, простых обывателей была одна мечта и задача – как можно быстрее закончить проклятую войну, добить ненавистного врага, не считаясь ни с чем. Победа давала надежду на жизнь, на будущее, надежду на счастье. Для этого требовалось еще в последний раз рвануть. Господи, как это все по-русски! И рванули! Рванули по-русски так, что заторопились и союзники. Конечно, не обошлось без потерь, но воевали мы в 1945 году умело, и именно боевое мастерство солдат и офицеров, полководческий талант военачальников позволили разбить и победить врага в кратчайшие сроки. А нас сейчас еще и заставляют стыдиться собственных побед, выискивая с каким-то гнусным наслаждением так называемые факты бездарности наших солдат командиров и уж конечно высшего руководства страны. В то время, как на Западе, даже в многажды битой, перебитой Польше или Румынии выискивают микроскопические факты героизма, возводя их в мировое значение, мы продолжаем унижать себя. Да ладно бы себя. Мы унижаем память тех, кто спас   нас , весь мир от фашистской чумы, кто отдал за это жизнь в боях и после войны. Стыдно, господа хулители. И таких хулителей нельзя прощать никому и никогда! Кампания 1945 года чаще всего характеризуется тремя последними сталинскими ударами, тремя стратегическими операциями: Висло-Одерской, Восточно-Прусской и Берлинской. Все они могут служить образцом наступательной операции не только Великой Отечественной, но всей второй мировой войны. Во всяком случае, ни до, ни после, вот уже 60 лет, ничего подобного не знала история военного искусства. Мы рассмотрим их вкратце, обращая особое внимание на узловые моменты, вызывающие и доныне споры и различные толкования. Но при этом нельзя забывать и ряд других операций и событий 1945 года, которые тоже существенно повлияли на ход и исход войны. Начнем, пожалуй, с того, что, несмотря на рождественские праздники, Новый Год, продолжались тяжелейшие бои в Венгрии, штурм Будапешта. Вынужден в который раз напомнить, что в Венгрии враг сопротивлялся просто отчаянно. Достаточно сказать, что с 1 по 6 января, с 7 по 13 января и с 18 по 26 января германское командование организовало последовательно три сильнейших контрудара с целью разгромить войска 3-го Украинского фронта, деблокировать будапештскую группировку и восстановить оборону по Дунаю. Первый удар, начавшийся в первую после Нового Года ночь, оказался во многом неожиданным для наших войск. И это несмотря на то, что предыдущие неудачи в Венгрии насторожили и командование и простых солдат. Но уж больно близкой казалась победа, всего то чуть-чуть. Ох, как часто нас подводит эти «чуть-чуть», «авось», «как бы». Юго-восточнее Комарно немцы сосредоточили на участке всего в несколько километров четыре танковые и три пехотные дивизии. 500 танков и штурмовых орудий (это наша полнокровная танковая армия — С.К.), 700 артиллерийских стволов ударили по нашим наступающим войскам. Одновременно в районе Шютте немцы форсировали Дунай, высадили десант и двинулись вдоль берега. Навстречу из блокированного Будапешта   перешли в наступление окруженные части. Нашим войскам, находившимся в боевых наступательных порядках и походных колоннах, пришлось на ходу перестраиваться в оборонительные порядки и вступить в тяжелейшие оборонительные бои с превосходящими силами противника. Немцы рвались вперед. А мы, как в 1941 году держались только мужеством и героизмом солдат, неся большие потери. За пять суток немцы продвинулись только на 30 километров. Вот что означало это мужество. И потом, это все-таки был 1945 год. За пять суток мы успели перебросить под Комарно часть сил 2-го Украинского фронта, которые совместно с 18 танковым, 1-м и 2-м гвардейскими механизированными и 5-м гвардейским кавалерийским корпусами 3-го Украинского фронта остановили врага. Но сразу же 7 января немцы нанесли второй деблокирующий удар из района северо-западнее Секешфехервара силами трех танковых дивизий. И опять тяжелейшие оборонительные бои, но здесь наша оборона оказалась прочнее, и немцы продвинулись только на 9 километров. В Берлине не успокаивались. 9 января Гитлер провел специальное совещание и приказал вновь атаковать русских теперь юго-восточнее Секешфехервара на участке Чор, озеро Балатон. Фюрер не сомневался в успехе, ибо для удара привлекался знаменитый 4-й танковый корпус СС в составе четырех танковых дивизий, а также моторизованная дивизия, переброшенная из Италии. А это более 550 танков и штурмовых орудий и около 1000 артиллерийских стволов. Мы то тогда не знали, что Гитлер начал перебрасывать в Венгрию всю 6-ю танковую армию СС после провала операции в Арденнах, и третий контрудар являлся только предтечей будущих сражений. Эсэсовцы ударили утром 18 января. 70 танков и штурмовых орудий наступали на 1 километре фронта. Спустя три часа в наступление на Секешфехервар перешел 3-й танковый корпус, а это еще сотни танков и штурмовых орудий. Непрерывная последовательность контрударов не давала нашим войскам времени даже зарыться в землю и организовать настоящую позиционную оборону. Уже в первый день противник прорвался и продвинулся на 30 км. К утру 20 января танки и мотопехота эсэсовцев вышли к Дунаю в районе Дунапентеле. Войска 3-го Украинского фронта оказались рассеченными на две части, маневрировать силами стало трудно, поскольку севернее Дунапентеле не было подготов